Убийство в Ворсхотене - Страница 24

Арендс помрачнел, опять оглянулся и снова перешел на громкий заговорщицкий шепот:

— Ждите наших коммандос и лучшие силы нашей 15-й аэромобильной бригады у вас на Украине в ближайшее время.

— Что?! Где?! — если Лазарева и можно было ошарашить, то у Арендса это хорошо получилось. — Это шутка такая?

— Шутка? Почему шутка? Весь мой отдел на днях занимался подробным анализом возможных сценариев, связанных с высадкой этих частей в зоне сбитого «Боинга».

— И что, среди ваших сценариев по итогам вашей акции третьей мировой войны не вырисовывалось? — зло спросил Лазарев. — Вы хоть выдали руководству какие-то негативные сценарии? Они поняли, какими серьезными последствиями это чревато?

— Какими последствиями? — искренне удивился Тим. — Почему негативные? Практически каждый сценарий был позитивным. В самом негативном случае мы запланировали минимальные потери. Но мы ведь будем всего лишь отрядом прикрытия для украинских войск — основные потери понесут они. Да и цель миссии будет простой: наши коммандос высаживаются в Донбассе, в ходе спецоперации арестовывают лидеров пророссийских повстанцев — у нас есть и все их данные, и их точное местонахождение, это не «талибан» какой-нибудь, прячущийся в горах — и доставляем их сюда, на допрос. Все! Дальше — дело украинцев. Все просто. При чем тут третья мировая? Все сценарии…

— А вы что, не просчитывали реакцию России?!

— А какая может быть реакция? Ну, повозмущаются, разумеется, соберут Совет Безопасности ООН. Но что они могут сделать? Украинцы и без нас ведут наступление, вот-вот падут основные центры повстанцев — Донецк и… этот… Луханц, кажется? Просто в таком случае лидеры боевиков, виновные в уничтожении голландцев, окажутся в России, и мы уже их никогда оттуда не достанем. А в результате спецоперации мы решим сразу две задачи: получим важных свидетелей преступления и ускорим «пацификацию» Донбасса… Кстати, знаешь, мы ведь даже просчитали разные «факторы неожиданности», которыми воспользуются наши! Например… — Арендс снова расслабился, явно забыв про вопрос о третьей мировой, откинулся на сиденье и, выждав паузу, с торжественным видом произнес: — Когда наши бронемашины въедут в Донецк, сепаратисты поначалу даже не поймут, что перед ними голландская армия. А знаешь, почему? Потому что на машинах будут голландские флаги, которые они поначалу примут за российские!

— Ага, а если вы еще повесите туда флаги американской Конфедерации, они решат, что это знамена Новороссии, — зло произнес Лазарев. — Вы не подумали, что таких бронемашин нет на вооружении российской армии и тем более на вооружении тех, кого ты называешь сепаратистами? Или думаешь, там любители собрались, не способные отличить БМП-2 от «Феннека»?… Но самое главное, неужто вы не понимаете, что, введя отряды НАТО прямо на границы России без дозволения ООН и самой России, вы не оставите Москве выбора?

Арендс непонимающе уставился на Лазарева.

— Ну-уууу, а при чем тут ООН? При чем тут Москва? Мы уже получили дозволение и даже просьбу (!) вмешаться со стороны Украины. Мы уже подписали договор о том, что Нидерланды обязаны возглавить расследование авиакатастрофы, и получили полное одобрение на любые действия для обеспечения безопасности следователей. То есть это будет вполне законная акция для обеспечения независимого и всестороннего расследования, не более того. Причем по просьбе страны пребывания наших отрядов. Что Россия может сделать в этом случае?

— Что может сделать?! Начать боевые действия для защиты русских Донбасса и для защиты своих границ! Вот что она не просто может сделать, а вынуждена будет делать! Если это произойдет, удар по вашим коммандос будет нанесен не менее жесткий, чем по украинцам. Вы поставите под угрозу безопасность самих Нидерландов!

— Ну-уууууу, не знаю. Мы проанализировали все сценарии и пришли к выводу, что России нечем будет ответить, — упрямо повторил Арендс, хотя прежней уверенности и бахвальства в голосе уже не было. — С точки зрения международных норм…

— Все сценарии?! — российский разведчик откровенно начал злиться — сказывалось напряжение сегодняшнего дня. — Хочешь, я тебе расскажу возможные сценарии? Их всего два — оптимистический и пессимистический. При одном вы высаживаетесь в Донбассе, Россия объявляет это актом агрессии, вы не оставляете ей иных вариантов, кроме как начать обстрелы голландских солдат. Вы несете тяжелые потери, взываете о помощи к НАТО и Штатам. Те, не желая вступать в открытую войну с Россией — заметь, в ядерную войну! — вас морально поддерживают, но отвечают вам, что статья 5 Устава НАТО, согласно которой Альянс обязан вас защищать, в данном случае не работает, так как это Нидерланды самостоятельно начали зарубежную операцию, а на вас самих никто не нападал. Вас мочалят из современного оружия, на что вы не можете ответить (вы даже все свои танки в этом году окончательно продали!), голландцы несут самые серьезные потери со времени Второй мировой войны, вы отступаете, море жертв!..

Арендс слушал все это, проявляя явное недоверие.

— Ну-ууууу, допустим, это пессимистический сценарий, а каков оптимистический?

— Ты не понял, это как раз самый что ни на есть оптимистический сценарий!

— Хм… Каков же тогда должен быть пессимистический?

— А пессимистический: все то же самое, но НАТО выражает не только моральную поддержку, но и заявляет об агрессии против Нидерландов, разворачивая военную кампанию против России. И эта кампания, повторюсь, может закончиться катаклизмом, новой мировой войной.