Убийство в Ворсхотене - Страница 27

Вторник, 22 июля 2014 г

«Боже! Танечка! Дима! Сегодня вечером!» — Лазарев подскочил в холодном поту. Как же он мог забыть! Конечно, теперь и речи быть не могло о том, чтобы Дима приходил в его дом. Да и вообще их обоих надо теперь держать на безопасном для них расстоянии — и от этого дома, и от него самого! Но как это объяснить Татьяне?

Он глянул на часы, было уже начало восьмого утра. А значит, Танюша уже проснулась и собирает Диму в школу. Владимир схватил трубку и… И ощутил непривычное для себя чувство — робость. Он понимал, что сейчас ему предстоит очень тяжелый разговор.

— Привет, моя девочка. Как вы спали? — набрался мужества Лазарев.

— Привет, мой хороший, — радостно закричала в трубку Таня. С той стороны трубки раздался грохот посуды. — Извини, я тут Зайке готовлю завтрак. Не мог бы ты попозже позвонить, а то мы опоздаем? Люблю тебя…

— Я тебя тоже люблю. Но я сегодня…

— Все, я перезвоню сразу же, как отведу Димасю в школу. Люблю, целую! — крикнула Танечка и повесила трубку.

— М-да, я тебя тоже люблю, — проговорил в пустоту Лазарев.

В принципе это было даже к лучшему. Объяснять свое вынужденное исчезновение он должен будет Тане после звонка Макса. А Макс позвонит в 9.00-9.10 — Лазарев не сомневался в пунктуальности бизнес-партнера. Поэтому стоило чуток подождать.

Сквозь стеклянную крышу модерновой спальни уже ярко светило солнце, за окном вовсю пели птицы, облюбовавшие Дворцовый сад. Все выглядело мирно и спокойно.

«Может, не все так плохо? — подумал Лазарев. — Может, это всего лишь еще одно “п” — паранойя?»

Он оказался в углу комнаты, включил ноутбук, быстро зашел в анонимную программку и проверил, есть ли сообщение от Малыша. Тот ответил «OK». Эсэмэска сопровождалась набором знаков, которые, видимо, на телефоне должны были выглядеть в виде неких морд «эмодзи», но с компьютера они не читались. Лазарев вышел из режима анонимности и под своим профайлом быстренько просмотрел основные местные новости. Голландские СМИ трубили о выступлении своего министра иностранных дел в Совете Безопасности ООН по поводу сбитого «Боинга», о «черных ящиках», переданных повстанцами, о грядущих санкциях против России, были даже фото первых шагов британского принца Джорджа. Но ни единой новости о джихадистах и жестоком убийстве в Ворсхотене.

Может быть, в самом деле, ему нет смысла беспокоиться? Может, убийцы спрятали труп и вместо того, чтобы выложить видео, наложили в штаны из-за нежелательного свидетеля да ударились в бега? Может быть, «камень» с десятками тысяч евро спокойно себе лежит под скамьей и надо просто приехать за ним? Нет, риск был большой, слишком большой. Может, новостей и нет потому, что контрразведка устроила засаду на получателя «камня».

После душа Владимир поднялся на второй этаж, в свой «средневековый зал», как он называл гостиную. На этом этаже он фактически сохранил интерьер, доставшийся от хозяев, — лепка, камин, мебель «под старину», витражи в окнах, антикварные картины. Тут же располагались кухня и выход на террасу, которая одновременно являлась крышей его спальни.

За окном уже развевался королевский флаг. Это означало, что его величество во дворце с утра пораньше. Честно говоря, Владимиру не верилось, что голландский король в такую рань приезжает на работу. Дворец Ноордайнде был рабочей резиденцией монархов, а с момента, когда принц стал королем, он переехал в жилую резиденцию, расположенную в Гаагском лесу. До этого-то он с семьей жил прямо здесь, в домике, примыкающем ко дворцу. То есть Владимир долгие годы был соседом его высочества и не замечал ранее за ним такого рабочего рвения, какое наблюдает в последний год, когда тот стал уже королем.

Лазарев усмехнулся, вспомнив, как предшественник Потапова, ничего особо не смысливший в деле, пытался обязать разведчика сообщать о рабочем графике королевы, «анализируя» время поднятия и опускания флага над дворцом. «Ну, раз уж ты там все равно живешь», — пояснял начальник. Кому нужна была сия бесполезная информация, никто, конечно, пояснить не мог. Слава богу, теперь этот тип отправлен на почетную пенсию и служит вице-президентом «по безопасности» в какой-то нефтегазовой корпорации с офисом в Питере.

Владимир включил телевизор и бросился на кухню — нестерпимо хотелось кофе, без которого пробуждение не считалось засчитанным. Кофейная машина предательски загудела и даже не выплюнула ни капли живительной черной влаги. Лазарев нажал второй раз, третий. Все это время кофейный аппарат исправно молол дорогой кенийский кофе, выбрасывая деньги на ветер, но не выдавал напитка. Разведчик в сердцах стукнул по аппарату, потряс его, прочистил внутри, но результата не было.

— Так, я тебя последний раз предупреждаю, сволочь, — грозно сказал Лазарев машине. — Если и сейчас ты мне ничего не дашь, ты — металлолом!

Но даже эта смертельная угроза не подействовала — аппарат все так же выбрасывал в мусор порцию за порцией драгоценных кофейных зерен.

Лазарев плюнул, покопался в загашнике и вытащил на свет старую запыленную турку, приобретенную им когда-то в Стамбуле. Промыв ее и насыпав молотый кофе, он поставил турку на печь. Но на всякий случай нажал и аппарат. Тот, как ни в чем не бывало, наполнил до краев чашку крепкого напитка. Видимо, турка все-таки подействовала в качестве аргумента.

Внизу раздался звонок — Лазарев понял, что оставил телефоны на первом этаже. Добежав до телефона и пролив часть кофе, добытого таким нелегким трудом, Владимир увидел пропущенный звонок от Макса. Ну да, на часах значилось «9:12» — Макс всегда был пунктуальным, если речь шла о работе.